Петербургские власти собираются снести 40 торговых павильонов на Удельном рынке, еще семь неподалеку уже снесены. «Бумага» съездила на рынок и поговорила о происходящем с самими торговцами. Вот что они рассказывают о причинах сноса павильонов и о том, как это поменяет рынок.
«Тут закрыли, там закрыли. Так и не станет рынка»
Корпуса 10 и 10А Удельного рынка перевязаны лентами, прилавки пусты, торговцев поблизости нет. Согласно Росреестру, земельный участок под этими корпусами (а также под соседним одиннадцатым) отведен под парковку. На деле здесь много лет работали торговые павильоны. Несколько лет назад власти это внезапно обнаружили и решили расторгнуть договор аренды с ООО «Стронг 1». Эта компания, а также фирмы со схожими названиями давно работают на Удельном рынке; «Деловой Петербург» еще в 2011 году писал, что они могли быть связаны с «выходцами из спецслужб». Спор вокруг земли дошел до суда, в октябре 2024-го тот встал на сторону Смольного, апелляции ни к чему не привели (последняя прошла в июне этого года). На момент публикации «Бумаге» не удалось связаться с компанией.
При этом в корпусе №11 торговля продолжается. Алия (все имена торговцев изменены), продающая здесь одежду, говорит: «Часть сносят, часть не сносят. Где я торгую, пока работаем. Хотят снести под парковку — во всяком случае, так говорят».
В слухи о полном закрытии из-за того, что рынок, как и Удельный парк, находится в зоне предполагаемого строительства трассы M-7, Алия верить не хочет. Но опасается, что со временем все придет именно к этому. «Трассу начнут строить нескоро, но все идет на убыль. Чтобы все закончилось. Тут закрыли, там закрыли, а потом и не станет рынка. Верхам [городской власти] секонд не интересен. Людям только интересен».
Некоторые ее коллеги в разговоре с «Бумагой» отмечают, что большинству павильонов пока ничего не угрожает (это действительно так), и надеются, что как минимум часть рынка здесь будет «пожизненно». Другие — как Василий, торгующий виниловыми пластинками и кассетными магнитофонами — сетуют, что если рынок все-таки закроют, придется переходить на торговлю через маркетплейсы и «Авито».
Тем временем торговцы, чьи павильоны уже точно пойдут под снос, переезжают в другие части рынка. Некоторые жалуются, что на прежнем месте «было хорошо, покупателей много». Ситуацию с поиском новых мест для работы осложняет то, что семь павильонов по другую часть железной дороги (там землю арендует РЖД) снесли неделю назад, 18 июля. Обломки павильонов оттуда до сих пор не вывезли, некоторые продавцы временно торгуют прямо рядом с ними.
Торговые точки в этой части района начали сносить еще в 2024-м. Алиса, пообщавшаяся с «Бумагой», раньше работала именно там, а после сноса переехала в один из павильонов у Фермского шоссе. Алиса утверждает: на Удельной давно знали, что многие торговые места открыты незаконно — но сноса все равно не ожидали. Сложившуюся ситуацию она объясняет тем, что на рынке одновременно действуют несколько крупных неформальных игроков, контролирующих торговлю (их имена она не называет). По версии Алисы, относительно корпусов №10, 10а и 11 они не смогли «договориться» ни между собой, ни с властью.
«Если парковка появится, то и слава Богу — хоть будет куда машину поставить. Про трассу я уже тридцать лет слушаю. Денег на нее не будет, а выделят — сразу украдут», — продолжает она.
Елена много лет торгует на Удельной зеленью, другие торговцы уважительно называют ее «старожилом» рынка. В разговоре с «Бумагой» Елена сразу подчеркивает, что хотела бы, чтобы на Удельной все осталось по-прежнему:
«К 2030 году здесь сделают проект „сухие ноги“ (пересадочный узел между разными видами транспорта — прим. „Бумаги“), трасса будет. А зачем нам „сухие ноги“? Такую „караганду“ здесь поставят. Тут же такая страшная станция — оставили бы тут эти рыночки блошиные. Мы эстетику здесь не портим.[К тому же,] сюда люди приезжают за ягодами, за грибами. Без рынка у нас нельзя, Россия — это всегда огромная территория, всегда сельское хозяйство.
Как они додумались ради трассы оставить людей без достопримечательности — Блошиного рынка? У меня когда зарплата хорошая была, я все там старину „вынюхивать“ ходила — обожаю запах старой мебели».
