Вокалистку группы «стоптайм» Диану (Наоко) и гитариста Сашу 29 октября повторно арестовали. После окончания первого ареста за концерт на Площади Восстания на них составили аналогичный протокол — на этот раз поводом стало выступление на пересечении Малой Конюшенной и Невского. Суд посчитал, что концерт якобы мешал проходу людей в метро, и арестовал музыкантов на 13 суток. Такое преследование молодых людей спровоцировали завирусившиеся видео с выступлений «стоптайм» с песнями «иноагентов».
На судах, в отделах полиции и в спецприемниках на связи с Дианой всегда ее мама Ирина. «Бумага» поговорила с ней о том, как Диана начала увлекаться музыкой и как ее семья переживает преследование.
— Расскажите про Диану. Как она начала увлекаться музыкой?
— В три с половиной года она начала свою карьеру как певица, участвовала в фольклорном коллективе «Веретенца». Я ее даже на 14-летие поздравляла с тем, что она десять лет на сцене.
По Диане сразу было видно, что она артистка, ей было интересно [выступать]. В 4,5 года ее отдали в музыкальную школу имени Глинки, где она начала заниматься игрой на инструменте и где она проучилась 12 лет. Педагог Ирина Анатольевна много дала Диане, относилась к ней как к дочке и всегда хотела сделать ее великим пианистом.
С детских лет Диана ездила на международные конкурсы — со своим первым выступлением в Вене она заняла первое место. Затем часто становилась лауреатом за границей. За творческие заслуги была именным стипендиатом Всеволожского района, а с 12 или 13 лет — стипендиатом.
Мы живем в Рахье — это 18 километров от Всеволожска. И мы возили ее в музыкальную школу во Всеволожске все эти годы. Когда я ушла с работы, посвятила себя карьере Дианы и стала ее личным водителем, потому что совмещать школу с музыкальным образованием было очень сложно.
Пока Диана училась в школе, она часто участвовала в патриотических мероприятиях. Дело в том, что мы живем на Дороге жизни — у нас часто проводят памятные концерты. Диана также участвовала в торжественной присяге, потому что рядом с нами находится воинская часть. Присяга проходила на мемориале «Разорванное кольцо».
— А у вас вся семья музыкальная?
— Нет, семья вообще не музыкальная. Я в детстве занималась [в музыкальной школе], пять лет отучилась — и всё. На первых порах я, конечно, [дочери] помогала, потому что немножко в теме была.
Мы еще с первого класса знали, что Диана будет поступать в музыкальное училище. У нее всегда к этому были тяга и предрасположенность. Да и для девочки это очень хорошая профессия. Музыкальным педагогом после окончания Диана не хотела быть, но стремилась стать именно артистом (выпускники училища выходят со специальностями педагога, концертмейстера и артиста симфонического оркестра).
Когда Диана поступила в училище, она сразу решила, что будет учиться хорошо — все два года была круглой отличницей. Педагог Ольга Владимировна поддерживала ее. В итоге Диана продолжала участвовать в конкурсах: например, заняла первое место по Петербургу в конкурсе авторской песни «Дар», а затем поехала на полуфинал, который проходил на Красной Поляне. В жюри сидел Агутин — ему очень понравилась песня Дианы «Колыбельная». В соцсетях были хорошие реакции. Но на этом всё остановилось. [Лейбл] «Первый музыкальный» сказал, что у нее очень сложные песни, а им надо так, чтобы в ладоши хлопали, ногами топали и улыбались. И Диана отреагировала: «Раз вам не нравится, буду еще сложнее писать».
После выступления на Красной Поляне она была очень вдохновлена. Так появился проект «Диаша» — сейчас он не очень известный. Им она занималась, когда ей было около 16 лет. Потом появился проект «Наоко» — песня «Милый» от него стоит у меня на рингтоне.
Сейчас, кстати, Диана передала домой вещи — среди них был скетчбук, в котором очень много новых песен уже с аккордами, даже с прописанной партией для Саши. Думаю, когда она выйдет [из спецприемника], она выпустит много новых песен.
— Когда Диана начала выступать на улице?
— На самом деле на улицу я ее привела. Диана всегда очень трепетно относилась к уличным музыкантам. Когда она маленькая была и мы гуляли, она возле уличных музыкантов останавливалась и говорила: «Я хочу так же». Потом сказала: «Помоги мне сделать что-нибудь, я хочу петь на улице». Мы взяли акустическую колонку, планшет — и я ее вывозила вечерами. Это было примерно в ее восьмом классе. Она выступала на улице и со своими песнями.
Затем мы подарили ей на день рождения электрогитару, а она купила себе комбик. Диана осваивала гитару, потому что, когда играешь на инструменте, больше привлекаешь внимания к себе. На выступлениях она пела Земфиру, недавно даже писали в соцсетях: «Девочка с голосом Земфиры поет песни Монеточки».
— Да, в нашем интервью Диана рассказывала, что ей очень нравится Земфира и что это ее ориентир в творчестве.
— Земфира — и моя любимая певица, я выросла на ее песнях. Диана раньше не прислушивалась к тому, что мне нравится: у нее свой вкус. Потом в тиктоке начала вируситься Земфира, мы обсуждали ее с Дианой, а я предложила послушать другие ее песни.
Из отечественных исполнителей Диана еще очень любит Антона Беляева. Она хотела, как и он, делать аранжировки и пойти в сонграйтеры. У Беляева запланирован в Петербурге концерт в ноябре, у нас билеты были, но мне пришлось их сдать, потому что уже непонятно, что будет.
Когда-то она много пела Адель и Билли Айлиш. Но люди проходили мимо. Видимо, не каждый знал, что она поет.
Но она не хотела петь то, что поют все уличные музыканты. Ей это не нравилось. Конечно, когда у нее заказывали «Батарейку», она пела, но специально не исполняла.
— Знали ли вы песни [Noize MC и Монеточки], с которыми Диана завирусилась в соцсетях и которые ей теперь вменяют?
— Я их раньше не слушала. И я даже не думала, что ее могут задержать за песни.
Она мне показала однажды песню «Ты солдат», в которой я услышала просто крик души о том, чтобы остановить все войны на Земле. В этом в том числе выражается ее патриотизм. Она не хочет, чтобы гибли люди.
— Как вы отреагировали на арест дочери? Что с вами происходило в тот день?
— Для меня, бабушки, моей сестры всё это было ужасно. Мы даже не предполагали, что такое может быть, тем более с нами. Это очень тяжело. Когда ее арестовали, она первый раз проводила ночь вне дома и без меня: осталась у подруги — там за ней и пришли.
Мы с Дианой много времени проводили вместе. Диана меня даже матерью не называла. Мы с ней были очень близки, она всегда называла меня Ирой. Мы скорее как подруги. Недавно она, например, ездила на студенческую весну, где мне разрешили быть сопровождающей. Диана — творческая личность, которая может потерять или забыть что-то, поэтому я выступаю как носильщик с чемоданами и менеджер, обеспечиваю быт.
Когда ее привезли в Лугу и она впервые мне позвонила, сказала: «Ты не переживай, здесь как отель, но только очень дешевый. Я поступила так, как ты всегда делаешь в гостинице: взяла влажные салфетки и всё протерла». Получилось так, что она сначала одну камеру протерла, затем — вторую камеру, потом — третью. Наверное, ее в Луге ждут, чтобы она еще пришла и протерла.
— В первый день вам было очень тяжело в суде. Вы винили в происходящем журналистов?
— Диана всегда скрывала свое настоящее имя и не рассказывала, где учится. Вышли заголовки о том, что «студентка университета Римского-Корсакова…» — хотя это даже неправда, у нас нет такого университета (Диана учится в училище имени Римского-Корсакова — прим. «Бумаги»). Всё сильно раздули.
Когда я пришла в суд, нас начали снимать — получается, у нас горе, а вокруг все радуются, что девочку поймали и хотят снимать, показывать это. Потом я успокоилась и начала спрашивать у некоторых журналистов: «Почему вы не смотрите другую сторону?» Есть же не только то, что преподносит полиция: якобы ребята такие плохие. Диана много сделала для Ленинградской области, представляла регион на форуме талантливой молодежи в Москве, участвовала в крупных мероприятиях, всегда была активной девочкой.
— Ленинградская область как-либо поддерживала Диану после ареста?
— Со мной никто не связывался. Но многие наши местные СМИ, всеволожские, не захотели это освещать. Сказали, что это не их формат. Хотя эти же газеты раньше освещали успехи Дианы.
— Что было самым тяжелым для вас в последние недели?
— Самое тяжелое — это то, что она дома не ночует.
— А как же чувство неизвестности, ведь непонятно, когда ее выпустят?
— Неизвестность началась, когда ее собирались выпускать. Мы ждали, что ее выпустят — и на этом всё закончится. Но когда [у спецприемника] задержали Сашу, за которым мы следовали вплоть до 76 отдела полиции, то начали предполагать, что и с Дианой может быть что-то похожее.
— Заметно, что вы близко общаетесь и с Сашей — парнем Дианы. Вы даже встречали его в Луге. Давно ли Диана в отношениях с Сашей? И как вы отреагировали на их объявление о помолвке?
— Они начали встречаться практически сразу, как Диана пришла в их группу [в апреле 2025 года]. С ребятами она познакомилась через их общую знакомую, Диану пригласили в качестве солистки. Саше — он был как главный в группе — понравилось, как она поет. Затем события развивались стремительно. Когда Диана поехала в Выборг с подружкой, позвала с ними Сашу. После она позвонила и сказала: «Мы едем на стрит. И да, кстати, мы начали с Сашей встречаться». Я спрашиваю: «Что вы с Сашей стали делать?» Их отношения я, конечно, приняла. Но наблюдаю. Причем за обоими.
После ареста Диана мне позвонила [из Луги] и сказала, что Саша сделал ей предложение в автозаке. Она попросила: «Только скажи, что ты согласна». Я ответила: «Нет». Но уже на следующий день я начала ее поддерживать: «Да, конечно, это твой выбор, но присмотритесь еще друг к другу и наблюдайте за тем, как дальше будут развиваться события».
— Вы упоминали, что публичность ребятам может навредить. Почему?
— Ребятам уже надоело то, что происходит вокруг них. Они просто хотят, чтобы про них быстрее забыли. Это будет лучше для них, пока они не окажутся на свободе.
— А как вы сами к публичности относитесь? Вас она не смущает?
— Слушайте, за две недели я уже привыкла. Мы просто уже отсекаем людей. Иногда звонят и представляются будто они из прокуратуры. Я отвечаю: «Слушайте, прокуратура. Время 11 часов. Вы почему не спите? И почему вы, а не я, спрашиваете, где моя дочь?»
В сообщениях в телеграме были угрозы. Но я удаляла всё, а потом скрыла свой контакт.
— Как вы думаете, что будет дальше?
— Я думаю, что всё будет хорошо. У зебры, как всегда говорят в нашей жизни, есть черная и белая полосы. И мы живем как по зебре. Вот сейчас черная полоса, а потом будет белая.
— Как сама Диана держится?
— Она говорит, что всё хорошо. Их устраивает содержание, хоть мы и не знаем, что происходит за закрытыми дверями. Нам многие помогают, поддерживают нас, за что мы очень благодарны: организовывают передачки в спецприемник, собирают средства на лингвистическую экспертизу и на штрафы. Сейчас мы способны оплатить все штрафы, которые могут назначить ребятам.
Если бы нам сейчас назначали как наказание штрафы, было бы гораздо лучше. Мы бы заплатили всё, а деньги бы ушли в те же правоохранительные органы. Не они бы нас содержали, а мы их.
Если будет положительный исход этого дела, в благодарность ребята хотели бы поехать с благотворительными концертами, например для детских домов. Но нужно, чтобы ребятам дали такую возможность.
— Будут ли ребята еще выступать на улице?
— Я надеюсь, что Диана сконцентрируется на своем творчестве. Я думаю, если она будет петь свои песни, популярности она добьется большей, чем при исполнении чужих.
После произошедшего они, я уверена, не будут исполнять то, что запрещено (фактически «стоптайм» преследуют именно за яркое исполнение «иноагентов» в публичных местах — прим. «Бумаги»).
А насчет улицы… Сейчас зима, какая улица? Но, наверное, они бы с удовольствием выступали в клубах, барах, на других площадках, если их пригласят.
Хотите узнавать новости первыми? Подписывайтесь на нас в телеграме
Что еще почитать:
- Певица Наоко отбыла арест, но ее не отпустили на свободу. Что сейчас известно о преследовании «стоптайм»? И что теперь грозит музыкантам?
- «Просто надеюсь на лучшее». Барабанщик «стоптайм» Влад вчера пропал из спеприемника, а теперь нашелся в отделе полиции. Это интервью его девушки
